Александр В. Геворкян (перевод с английского на русский Анна В. Минасян)
for English version click here

Сквозь глубину темной и изнурительной ночи, пассажирский самолет шел на посадку. В облаках еще была турбулентность, а внизу уже показались огни цивилизации. Сзади проснулся мужчина, набрал номер на своем телефоне, сообщая кому-то на другом конце линии, что все в порядке и скоро посадка. Через несколько секунд другой мужчина через проход сделал то же самое. Женщина встала и принялась разбирать свою ручную кладь, болтая с кем-то через несколько рядов. Бортпроводники поспешили вернуть пассажиров на свои места, попросили их с пристегнуть ремни безопасности, но это помогло лишь на несколько мгновений. Очень скоро уже другие пассажиры были на ногах, переговариваясь и шутя между собой. Единственным выходом из всего этого было посадить самолет и как можно быстрее вывести людей. Естественно, как только самолет приземлился, те, кто сидели на задних рядах, повскакивали прежде, чем сидящие впереди успели и глазом моргнуть. Эта сцена, так часто повторяющаяся даже на рейсах дорогих авиакомпаний, в данном случае была несколько необычной. Наконец-то мы прибыли в аэропорт “Звартноц” в Ереване, Армения…
В этом месте есть какая-то неумолимая воля к жизни: жить в быстром темпе. Об этом можно судить по машинам, проносящимся на скорости через перекрестки – очевидно, речь о последнем мгновении, чтобы повернуть, иначе будет слишком поздно, а может, так только кажется? Спонтанное хаотичное скопление людей в торговых центрах тоже естественное явление: признак чего-то дефицитного и заслуживающего внимания, что потенциально может оказаться “решающим” в улучшении условий жизни. Рядом с одним из торговых центров находится древняя гробница царства Урарту (VIII в. до н.э.) – мало кто из персонала знает о ней, впрочем не такая уж она и древняя по сравнению с крепостью или другими, еще менее известными археологическими памятниками… Например, кожаный башмак возрастом 5500 лет древнее нашей цивилизации…
Туман и холод отупляют разум. Вдобавок к ним идет чрезмерное потребление кофе по завышенным ценам, который, кажется, не помогает справиться с надоедливым джетлагом. Кстати, кофе тоже превратился из напитка по особому домашнему рецепту, коим он оставался даже в кустарных кафе, в стандартизированное промышленное производство многофункциональных кофемашин. Остался лишь редкий запах жареных кофейных зерен, измельченных для приготовления бесчисленных капучино (с обязательным фирменным рисунком на пенке) … Это место неумолимо, и его жители не останавливаются в своем стремлении ко всему новому и совершенному.
Можно пройти всю Аппалачскую тропу или же Тропу слез в одних шлепанцах, в изношенных и разбитых ботинках, а в дороге питаться лишь дикими ягодами. Но здесь восхождение на Арагац превращается в негласное соревнование в удобной походной одежде, с использованием снаряжения, подготовкой запасов и тщательном планировании каждого занятия и возможных трудностей, которые могут возникнуть на пути. Постсоциалистическая потребительская экономика берет верх над миражом жизни со средним доходом. И там, где реальность не дает надежды, возникает неутолимая жажда вырваться из удушливых гор и жить… Возможно, это уже сам по себе урок.
Днем здесь серо, а встречи с друзьями – это дипломатическое упражнение в балансировании между предпочитаемыми кафе, которые находятся всего в нескольких минутах ходьбы (если идти по городу быстрее, чем мчатся автомобили). Здесь и стремительность, и отсутствие движения одновременно – странное состояние. Что-то делать между встречами просто бессмысленно– кто-нибудь из прохожих заметит вас и проведет следующий час, выражая свою искреннюю радость от случайной встречи. А может, наоборот, сделать вид, что не заметил вас, и пройти мимо, обиженный, что вы лично не предупредили его о своем приезде. Но наградой за любую получасовую встречу, возмещающей любой ущерб комфорту путешественника, будут несколько часов разговора, который начинается со сдержанного оптимизма, переходит в отчаяние, заканчивается трагедией, но всегда завершается громче горного грома “приезжай еще, и поскорее!..”.
Как такое вообще возможно?! Разве этот человек только что не провел несколько часов, подробно рассказывая о том, как все идет кувырком, летит в бездну? Эти люди неистовы в своей воле к жизни.
И они создают. Новая экономика потребительского блеска открыла рестораны, которые предлагают свои фирменные блюда, правда, без ключевого ингредиента… ну, потому что такая трава растет только весной, так что… “приезжайте еще, и поскорее!”. Экономика блеска также создала параллельный мир возрастающего неравенства, невиданного ранее и затаившегося в недавно открытых объятиях потребительского кредитного блаженства с различной доступностью. Только многовековые христианские монастыри стоят в безупречном строю в милях друг от друга на вершине массивного ущелья, как невероятный символ стабильности, мудрости, настойчивости и таланта. Вновь созданные бизнес-школы с растущим числом студентов пытаются подражать древнему ремеслу.
Но работа уличных ремесленников, как и средневековые рукописные манускрипты, беспрецедентна по своему качеству – мастер узнает свою работу издалека, потратит столько времени, сколько вам потребуется, чтобы обсудить эскизы и примерки. И даже если вы не собираетесь ничего покупать, он попросит вас “прийти еще раз…”, ну, когда вы сможете.
Есть новая прослойка экспатов, которая пытается решить, как справиться с суровой реальностью, примириться с судьбой… почему бы не сходить в кино, чтобы на время забыть о настоящем за просмотром нового фильма? Есть столь же внезапный приток блудных соотечественников (иногда их называют диаспорой) с ограниченными горизонтами прогнозирования и еще не определившихся, получают ли они гражданство всей страны (нации) или их интересует лишь центральная часть столицы со всеми вытекающими из этого впечатлениями. Но стремление к новой жизни неустанно, и некоторые надеются на лучшее в вихре этих быстро меняющихся, но похожих на театр кабуки, социальных условий.
Есть бурно развивающийся, но, в основном, ориентированный на экспорт, сектор новых технологий, минимальный по размеру экономики. Однако по ожиданиям и требованиям денежной компенсации его можно сравнить с «Титаником». Есть также альтруистическая и недостаточно финансируемая поддержка семей ветеранов и тех, кто был перемещен в результате конфликта или живет сейчас, в 2023 году, в условиях физической блокады. В подвале звучат звуки новой фольклорной группы, невероятный профессионализм, качество и, да, воля к жизни, к победе и к выживанию! Это неумолимый народ.
Восклицательные знаки, восклицательные знаки, а в горячем котле смятения – одни вопросы. Ответов сейчас нет. Возможно, есть надежда, но это стандарт, которым больше не руководствуются, да и не в этом дело.
Жизнь реальна, хотя непроходимые горные хребты отделяют нас от тех, кто остро нуждается, отрезан от других, живет сейчас в настоящей блокаде! Это люди одного рода, празднующие громче и красочнее, чем те, кто занят покупками в торговых центрах или спешит через службу безопасности аэропорта на европейские курорты.
Ибо это неумолимый народ, который не раз был опустошен жерновами истории, но его не победить…